AZVO
Добро пожаловать
Вход

Популярные новости Статьи


  • Воевода Вещает «Записки разведчика»

    «Записки разведчика»

    Часть 1: Взгляд на начало событий с земли.
    Всё началось очень неожиданно. Я стоял и курил возле эшелона. По телевизору началось выступление Первого. Я смотрел это обращение и, как и многие тогда, не понимал что, будет за объявление буквально через несколько минут. Тогда никто не планировал, что через день он будет уже в зоне проведения СВО. Слова верховного ещё звучали в моей голове, смешиваясь с возгласами солдат, а мозг уже начал усиленно работать. Отбросив все эмоции и оставив только  холодный расчет, я прикидывал, что буду брать с собой, какие задачи ставить. Чтобы не упустить ничего важного, я достаю блокнот и начинаю писать задачи подчиненным. Рассчитываю бк, кто сколько сможет нести , как увеличить бк пулемётчикам, и что делать с РПГ, ведь оно у меня одно. Кто чуть чуть близок или понимает, что такое одно РПГ на подразделение, тот знает почему у меня были такие мысли. Согласовать получение дополнительных я, конечно, не мог, мой эшелон авангардный...
    Днём мы прибыли на станцию разгрузки. Получив задачу, начали готовится, разгружать технику. Хорошо помню момент, как я собрал своих солдат и сказал им: «Сегодня пришло время доказать, что вы настоящие Воины, а не мешки в зеленой форме!» Солдаты заулыбались, напряженную обстановку мне удалось немного разрядить. Тем не менее, все прекрасно понимали, что через пару часов они будут мчать по территории 404 и может произойти все что угодно... Подготовка к маршу прошла штатно, но мандраж у меня был. И был сильный! Но перед солдатом нельзя показывать свою слабость: я командир, я наставник и пример!
    К готовой выдвинуться колонне подъехал командующий. Он пожал нам руки и пожелал успехов. Впереди был марш. Марш почти на сотню километров через территорию противника. И только бог знает, что ожидает нас впереди...


    Боевое крещение.

    На момент начала марша я не спал уже сутки. Адреналин долбил так, что сердце готово было выскочить из груди прямо через бронежилет! Говорить или думать о еде не хотелось. Даже вода не лезла…
    И вот долгожданная команда: «Кольцо», я ###! За мной! Вперёд!» Колонна начала свой марш. Марш в неизвестность.
    В процессе движения, из-за количества войск, колонна растянулась, был сильный разрыв. Маршрут напрочь вылетел из моей головы. Я помнил только конечный пункт… Новая Каховка!
    Полагаясь на русский авось, решено было двигаться по следам предыдущих колонн и возможным маршрутам следования. Километров через десять после таможенного поста Украины мы встретили разбитую колонну понтонных мостоукладчиков на базе КрАЗ и рядом с ними 2 сбитых самолета… По хвостовой части можно было понять, что это самолеты противника. А в поле торчали ракеты...
    Да-да, именно ракеты! Для меня тогда было примечательно то, что они не разорвались, а просто воткнулись в землю, словно большие металлические карандаши.
    Добравшись до поворота на Каховскую ГЭС, я вышел на старшего группы, уточнил куда двигаться дальше. Когда до станции оставалось каких-то 300 метров, я понял, что такое артиллерия: наши Грады лупили без остановки! Это было очень сильно! К слову, я тогда впервые видел так близко работу этого внука легендарной Катюши. Ну, как близко? В упор!
    За ГЭС шел бой. Очень плотный. Грохотало всё! Слышна была работа танков, гранатомётов, стрелкового оружия. И в ту сторону сыпали грады.
    В глазах своих солдат я видел страх, но каждый из них молчал и с точностью швейцарских часов выполнял всё мои команды и указания. Они прекрасно понимали, им вступать в бой. Не завтра, не через пару часов, а через какие-то минуты!
    Вечерело... Мы вновь получили команду на движение. Первым решил идти комбат, на КШМке. За ним я. Я не могу ответить до сих пор, почему он так решил. Наверное, чтобы поднять боевой дух солдатам. Другого объяснения у меня нет.
    Неожиданно, во время движения по плотине ГЭС, на КШМ рвется гусеница! Да, такое бывает! Хотя машина была новой!  Сейчас смешно, а тогда было не очень… В общем, весь экипаж поврежденной машины сидел на моей, и уже я еду первым. В это самое время в радиостанцию кто-то начинает громко кричать! Эти слова я помню дословно: «Центральный перекресток! Правое здание! Танк! ТАНК!!! Блять, уебите его чем-нибудь!» У меня это отложилось в памяти очень хорошо! Мы мчали на большой скорости, дабы уложиться во временной коридор. И вот я вижу этот перекресток, дом, и да, этот танк! Механик дергает правый рычаг и мы уходим в сторону, за автобусную остановку. В тот момент она нас спасла. Автобусная установка советской постройки из бетонных плит. И танк чётко выстрелил в неё! Но, слава советским строителям, советская остановка нас спасла! "Уууух, ля! Вот это везёт!"- подумал я.
    Сразу после того как танк выстрелил по мне и остановке, наши его заПТУРили прямым попаданием. Больше тяжёлая техника в этот день нам уже не мешала, но в наступающей ночи появилась новая проблема - снайпер! Снайпер работал с крыш и чердаков обычных жилых домов, в подвалах которых сидели гражданские. Применять тяжёлое вооружение нельзя. Тогда было принято решение отработать своей парой. Получив добро, беру снайперов и начинаю охоту. Кстати, снайпера у меня были хорошие! Я вам потом расскажу о них отдельно. Так как до этого антиснайперскую охоту никто не вёл, мы подумали, что, возможно, хохлоснайпер вернётся на одну из предыдущих огневых точек. Выбрав позицию от которой до многоэтажек было порядка 300-400 метров, мы просматривали 3 чердака сразу.
    Я точно помню это время: 02:00. Время когда мой боец, условно пусть будет Денис, обнаружил движение на одном из чердаков. Теперь всё внимание только к нему! Внизу наготове затаилась штурмовая группа.
    Шепотом даю корректировку: "Дальность 250, ветер 3, правый, 2й чердак, окно. Снайпер, по готовности, огонь!" Денис затаил дыхание, секунды растянулись в вечность. Выстрел!

    -Штурмовая группа, вперёд! Контроль!

    Минут через 5 приходит доклад штурмовой группы: «Цель поражена! Передай ###, теперь у него есть Mannlicher! Спасибо мужики!»

    Я похлопал Дениса по плечу, достал сигарету и закурил:
    -Ну, что, боец? с боевым крещением!
    Денис поднял на меня глаза:
    -Что-то я прослушал. Что он там про какой-то хер сказал?
    Я улыбнулся:
    -Манлихер! Ружбайка, сказал, у тебя теперь крутая будет!

    Подробнее »
  • Последний день российского Херсона

    Последний день российского Херсона

     WarGonzo

    Главным и трагическим событием этой недели стало оставление российскими войсками Херсона. Один из авторов проекта wargonzoya Дмитрий Селезнёв (Старый Шахтёр) успел побывать в городе в последний день перед заходом в него ВСУ. Читайте его репортаж.

    Чуден Днепр при тихой погоде – так русский писатель Гоголь писал. Что русский, настаиваю – хоть и родился он на Украине, писал Гоголь на русском, украинским писателем язык не поворачивается его назвать. Всем знакомы эти строки, все их цитируют, однако, напомню, что они из новеллы «Страшная месть». Новелла трагическая, оканчивается нехорошо. А история, с которой закручивается весь сюжет, начинается с предательства и убийства одного брата другим. Петро убил своего брата Ивана, продал душу дьяволу и стал колдуном. Вот так украинцы отказываясь от родства, продают себя западному сатане – размышляю я, стоя на левом берегу Днепра в очереди к парому.

    Погода тихая, солнечная, Днепр чуден. Но настроение пасмурное – это последний день, когда можно отправится на тот берег. Стая ворон, кружит собираясь и рассыпаясь над Днепром – вижу в этом плохой знак, не к добру.

    Вчера было объявлено об официальной сдаче Херсона. В городе давно нет никаких властей, жители предоставлены сами себе. Наша поездка выглядит полной авантюрой – скорее всего, в городе уже работают украинские ДРГ и диверсанты. Но миссия требует риска – мы должны вывести несколько человек с того берега, которые до сих пор не смогли эвакуироваться. Больше такой возможности не будет.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    Рассчитывая, что «редкая птица долетит до середины Днепра», я брал с собой лодку на случай непредвиденных, а, точнее, вполне предвиденных обстоятельств. Однако вижу, что здесь Днепр не так широк, как писал Гоголь. Тот, правый, берег выше, там стратегическая высота, а утром стоит плотный туман, при котором возможно незаметно форсировать реку. Признаюсь, я в недоумении – военная целесообразность оставления правого берега с Херсоном мне непонятна. Но я, конечно, гуманитарий, может многого не понимаю и не знаю. Впрочем, возможна же и политическая подоплёка. Живу в России, ничему не удивляюсь, ожидаю чего угодно. И делаю для Родины всё что могу.

    – Херсон был самым тихим городом во время этой войны, зачем было его оставлять? – делится уже своими сомнения со мной житель Херсона Олег, который тоже переправляется на тот берег. Его жена с детьми, 23 февраля уехали погостить в Подольск к родственникам, да там так и вынуждены были остаться. Воссоединиться с семьёй Олег не может, он не может бросить больную мать, которая осталась на том берегу. Когда он увидит жену и детей – непонятно. Их разделит Днепр, который, как писал Гоголь, бывает чуден при тихой погоде.

    Но вскоре «погода» изменится. Если линия фронта пройдёт по реке, то Херсон станет одним из самых беспокойных городов в зоне СВО. Начнёт работать артиллерия с обоих берегов, вестись контрбатарейная борьба. И пригород Херсона на правом берегу, и окрестности Алешек, ближайшего городка на левой стороне, подвергнутся разрушениям.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    А пока на обоих берегах тихо, спокойно, солнечно. Ждёт паром очередь из машин,  хозяевам которых удалось договориться – официально гражданская переправа закрыта. Подъехал военный автомобиль, оттуда вышел офицер с девушкой.

    – Где старший? – спросил у постового. Солдат показал, и офицер повёл девушку к переправе. Вернулся уже без неё. Эх, каких красивых девушек увозят на тот берег.

    От берега под мост поехали первые автомобили – значит, вернулся паром с той стороны. Двинулась и наша очередь, и вскоре мы въехали на баржу.

    Бурлит вода под лопастями, выстраивая солнечную дорожку из мелких пенящихся волн к Антоновскому мосту. Днепр чуден, погода тихая, настроение печальное. И тревожное – мы едем в город, который фактически уже находится в серой зоне. Журналистам, которые вчера вернулись из Херсона на левый берег, местные заукраинцы проткнули шины. Поэтому наша гуманитарная миссия вооружена. Мы едем на двух машинах, у каждого экипажа есть автомат. И не только.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    Переправа заняла около пятнадцати минут. Выгружаемся с баржи. Так. Времени у нас не особо много – по расписанию через два часа отправляется последний паром. Правда, с поправкой на войну график может существенно сбиться – война это хаос, часто неуправляемый. Обстановка может поменяться за 15 минут. Нужно помнить одно правило – услышал стрекотню – беги. Чужие уже здесь, и начался бой.

    Мы едем на первый адрес. На правом берегу тоже очередь из желающих на автомобиле перебраться на левый. Но не у всех есть на это возможности – на нашей первой остановке я  разговорился с тремя пенсионерками у магазина. 

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    – У меня, вот, здоровье плохое, – говорит одна, – куда я поеду? Выходит, что нас кинули?

    Мне ответить нечего. По городу расставлены плакаты раскрашенные цветами российского флага, которые обещают российские пенсии и льготы, бесплатное образование и медицину. «Россия здесь навсегда!» – обещает девочка с плаката. Выходит, что нет, не навсегда? Сегодня последний день?

    На первом адресе живёт отец девушки, которая работает в правительстве Херсонской области. Он может попасть под репрессии. Мы предупреждаем его, чтобы он собирался, заедем за ним на обратном пути. Двигаем дальше.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    В Херсоне солнечно. Тёплая, тёплая, непривычно тёплая поздняя осень. Не все листья ещё осыпались, некоторые деревья стоят ещё зелёные. В городе с ночи нет газа, света и тепла, кроме солнечного – небо ясное и днём пригревает. По инерции Херсон продолжает жить мирной жизнью. Мимо нас проехала целая семья на велосипедах. Проезжая мимо стадиона я заметил, что там тренируются две футбольные команды. Также херсонцы гуляют на улицах, по дорогам как ни в чём не бывало ездят автомобили, автобусы, маршрутки. Мимо нас проехала скорая, значит и службы функционируют. В магазинах, кстати, принимают как гривны, так и рубли. Многие и сейчас не верят, что Россия может отсюда уйти.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    Потом мы поехали в один спальный район, чтобы вывезти инвалида. Во дворе толпа людей. Грохочет генератор, на столе сеть из удлинителей, жители близлежащих домов заряжают мобильники.

    – Кто? Пресса? Скажите лучше, когда свет дадут, пресса! – зло огрызнулась на меня одна женщина.

    К недовольной толпе лучше не подходить без прикрытия. Мой коллега страхует с автоматом. Винтовка, как известно, рождает власть. Как, впрочем, и беспредел.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    В подъезде темно, подымаемся на шестой этаж, где живёт наш подопечный. Он инвалид, ходить не может. Просит найти в тёмной квартире кошку, которую по-видимому хочет взять с собой.

    – Мы из-за кошки можем потерять людей, – верно замечает мой товарищ. 

    Но кошка нашлась. Человека и кошку мы выносим и грузим в автомобиль.

    В Херсоне я первый раз, и с интересом рассматриваю город. Сидя в автомобиле, поверхностно с ним знакомлюсь. За окном мелькают вперемешку одноэтажные домики с двориками, хрущёвки, панельки, а также и здания и строения сталинского ампира. Привычная эклектика старых русских городов.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    Здание же речного порта выдержано в стиле конструктивизма 80-х, – мы заехали, чтобы узнать, идёт ли отсюда эвакуация. Как нам сказали на месте, последний катер отплыл в полдень. Но люди переправляются и в частном порядке: при нас мужчина грузил в лодку женщину с ребёнком, чтобы переправится от надвигающейся беды на тот берег.

    А в целом, обстановка на набережной, как и во всём Херсоне, спокойная и  безмятежная. Удачат с перил рыбаки. Краны-журавли в порту застыли в лучах предзакатного солнца. Когда они оживут и откроется порт – неведомо.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    Заехали на центральную площадь. Площадь пуста. Пуст и постамент перед зданием администрации. На здании отсутствует российский флаг. В городе везде одно отсутствие: отсутсвие света, газа, властей. Скоро и мы его покинем. Появиться ли наш флаг снова, вернёмся ли в Херсон? Живу в России и ни от чего не зарекаюсь.

    Вернулись к парому, уже с новыми пассажирами. Очередь к переправе увеличилась. Успеют ли перевезти всех желающих?

    Солнце уже у горизонта, паром отчаливает от правого берега, берег дальше и дальше уплывает от нас. Чуден Днепр при тихой погоде… вспоминаю снова классика. Да…чуден… И что же дальше? Правильно ли мы сделали, что оставили Херсон? Сомнения, сомнения… Живя  в России, не на все вопросы находишь ответа.

     
     
    Последний день российского Херсона
     

    Ночь спали беспокойно, дом ходил ходуном. Вражеская артиллерия уже стала доставать до нашего берега, и наша арта отвечала. В небе наблюдали красные точки, которые с громким грохотом падали в районе Андреевского моста.

    Утром узнали, что мост разрушен. Запруду из барж под мостом разметало. Паромная переправа уже не работала, но, как нам сказали, вчера всех желающих с того берега переправили – и то хорошо.

     
     
    WarGonzo
     
     

    Уже вечером на следующий день после нашего прощального трипа в Херсон первые части ВСУ вошли в город.

    Такие дела.

     

     
     
     
     

     

     
     
    Подробнее »
  • Александр Ходаковский

    Александр Ходаковский

    Я знаю одного человека - он ветеран ЦСН. Сегодня он воюет при одной из результативных бригад в отряде ЧВК, который к этой бригаде приписан. До войны этот парень за свой счёт ездил по регионам и учил офицеров принимать решения. Он проводил занятия по разработанному им самим курсу, поздно завёл семью, не получил ни наград, ни благодарности - "я мзду не беру - мне за Державу обидно".

    Я знаю другого парня - он командовал у нас батальоном два срока, и хорошо командовал, а когда вернулся по окончании командировки в Россию на новое место - перевёлся после непродолжительного срока в ССО, потому что больше не мог выносить армейскую атмосферу, где такие, как он, были не к месту. У нас он был к месту, потому что мы воевали, и потому что у нас он был единица, а по возвращении стал винтиком, мнение и подходы которого старшего начальника не интересовали.

    Система выстроена таким образом, что день прошел - и хорошо. Причём, невозможно предъявить претензии кому-либо конкретно - просто нельзя одновременно служить и Богу, и маммоне. Когда главными ценностями стали заводы, дворцы, пароходы - в головах поменялось всё. И здесь основной момент: можно владеть всем, лишь бы это не владело тобой, - а с нами именно это и произошло. Теперь мы понимаем, к каким последствиям приводит поклонение золотому тельцу, и если мы не примем, как руководство к действию, те выводы, которые напрашиваются в результате анализа происходящего - жертвы будут напрасными, а победа будет ситуативной.

    Подробнее »
  • Противник активизируется

    Противник активизируется - пытается пробовать нас на прочность. В планах у него нарастить усилие и продвинуться на ряде участков, где его потенциал позволяет рассчитывать на тактический успех. Нет той границы, которая делит поражения на ощутимые и безобидные - любое поражение имеет отрицательные последствия, будь это потерянный город, или опорник в чистом поле. Любая ситуация, где тебе дали по зубам, сказывается негативно, и здесь только два выхода: утереться и затолкать произошедшее под сукно, или разозлиться и компенсировать потерю.... если есть, кому.
    Ещё раз пройдусь по фронтовой математике: из строевой категории только около тридцати процентов способны к штурмовым действиям. Это не домыслы - это из практики. И речь не идёт о мобилизованных - речь исключительно о кадровых военных. Причём, это касается всех - и противника, и нас. Это значит, что на сто тысяч контингента только тысяч тридцать может действовать в наступлении. В обороне же способны держаться около семидесяти процентов - поэтому на той же Азовстали штурмующих было примерно восемьсот на тысячу шестьсот обороняющихся....
    Теперь возьмите численность российского контингента, задействованного в операции - примерные цифры есть в интернете - и тогда вам станет совершенно понятно, почему нам так непросто преодолевать сопротивление противника, численность которого превосходит нашу, и который воюет преимущественно в обороне (то есть, задействует порядка семидесяти процентов против наших тридцати).
    Как же тогда мы можем продолжать наступление? Только в результате концентрации наших сил на участке наступления за счёт обескровливания всех остальных участков условной обороны. Но в наступлении мы несем повышенные потери, и вот эти тридцать процентов от целого постепенно истончаются, и наступательный (!) потенциал нуждается в пополнении. Кем?
    Вот тут нужно сказать пару слов о мобилизованных. Все эти цифры, которые я привожу, актуальны для регулярных частей - наши насильно мобилизованные, как, впрочем, и украинские, - равно как и российские, если будет принято решение о мобилизации, - калькулируются по другой сетке. Мобилизованные с трудом справляются с обороной, а рассчитывать на них в наступлении тем более не приходится. Поэтому, как человек практический, я и говорю, что наивно полагать, будто бы мобилизация существенно ускорит процесс продвижения.
    Что же делать тогда? Воевать. Рекрутировать на контрактной основе, набирать добровольцев и формировать нормальные подразделения, постепенно вводя их в работу, привыкать, что ситуация надолго, менять где нужно методы, и главное - не истерить и не раскачивать обстановку: взялся за гуж....

     

    Подробнее »
RSS
ругие способы установки